Актеров не надо обижать, они ведь как дети.

Пять дней на сцене Волковского театра играли такие знаменитости, как Мария Аронова, Юрий Яковлев, Сергей Маковецкий, Владимир Симонов, Лидия Вележева. Билеты были распроданы за месяц, и зрители были в восторге от талантливой игры актеров и потрясающей режиссерской работы в спектаклях «Мадемуазель Нитуш», «За двумя зайцами», «Чайка», «Троил и Крессида».
Звезда театра и кино Сергей Маковецкий приехал за час до начала спектакля. Он играет одну из главных ролей — Тригорина в комедии «Чайка» по Антону Чехову.
 — Вы сейчас репетируете «Дядю Ваню». Как вам работается с таким экстравагантным режиссером, как Римас Туминас?
 — Слово «экстравагантный» к нему не подходит. Это режиссер, который говорит на удивительном театральном языке. Простом и одновременно сложном. Казалось бы, актер вышел и сказал — но надо сделать это так, чтобы зал услышал! Иногда артист и жилы рвет, и душу рвет, а в зале сидят и внимательно слушают текст. А должно быть наоборот. Вот это и есть современный театральный язык, на мой взгляд. Когда мы делали «Ревизора», Римас Туминас говорил: «Характерности остаются здесь, на земле, а туда, в небо, уходит только ваш импульс». Ведь многим приходится быть в ситуации Хлестакова. Иногда приезжаешь на гастроли в провинцию, встречаешься с актерами местного театра и начинаешь рассказывать, с какими режиссерами работал, в каких фильмах снимался и? ловишь себя на мысли, что это монолог Хлестакова!
 — Вы очень органично смотритесь в театральных и киноработах по произведениям русских классиков. Вам нравятся пьесы, в которых играете?
 — Я обожаю Антона Чехова и Николая Гоголя. И мне нравится мой Швохнев в фильме «Русская игра» Павла Чухрая. Слава Богу, что есть такой фильм. Эх, там был один танец, но камеры были выключены. Все было готово, и не хватило буквально секунды до команды «Мотор!». А я под музыку пошел. Это были такие движения, что-то фантастическое. Когда я ехал со съемок домой, все думал: как жалко, что это не зафиксировано. А потом решил — ну и что, ведь я это пережил. Может, настоящие моменты не стоит фиксировать и восторгаться все время собой: «Ай да Маковецкий, ай да Пушкин сын!»
 — Насколько серьезно вы относитесь к выбору сценария?
 — Очень серьезно, и говорю это не ради красного словца. Действительно, если мне не нравится и я ничего не чувствую в персонаже, сколько бы мне ни предлагали денег — не буду сниматься. Я хочу получать не только зарплату, но и удовольствие. 
 — Как вы для себя определяете, талантливый ли актер?
 — Талант видно. Если примитивно рассуждать, то выглядит это так. На одного актера интересно смотреть — как он молчит, говорит, смотрит, ходит. А вот другой все делает вроде бы правильно, все хорошо, но все — мимо вас. Но это очень субъективно.
 — Не хотите начать преподавать?
 — Зовут, но как соединить желание играть, сниматься и преподавать? Если ты занят на съемках по полгода, то как твои студенты будут без тебя? А быть свадебным генералом я не хочу.
 — Вы ранимый человек?
 — Наверное, как и любой другой. Меня легко можно обидеть неосторожным словом. Актеры все чуть-чуть мазохисты. Нас обидели, но мы не сразу реагируем на это, тем более если вечером спектакль. Но ты точно знаешь: в каком-то монологе ты расскажешь о своей обиде другими словами. Это определенная хитрость и даже исповедальность.
Актеров не надо обижать, они ведь как дети. Не надо писать про нас всякие гадости.
 — Нескромный вопрос — вы часто влюбляетесь?
 — Я влюбчивый, но не кручу романы направо и налево. У меня влюбчивость в свою профессию, прежде всего, в своих персонажей.
 — А за что болит душа?
 — За человека. Меняемся мы, и не в лучшую сторону. Не умеем радоваться за удачу другого человека, его благополучие. Мы даже не живем сегодняшним днем, потому что не любим землю, на которой живем. Что же мы такие безалаберные? Почему все уничтожаем? Рядом стоящего человека, дом, в котором живем, подъезды, улицы по которым ходим. 
Вот смотришь на молодое поколение. Вроде образованные, сидят в Интернете. Но мировая паутина разучила многих читать. Я считаю, что это кошмар, когда школьники и студенты сдают экзамены по книгам в кратком содержании. Молодежь привыкла к коротким предложениям, даже есть свой язык: «не переживай» — НП, «спасибо» — СПБ, «не за что» — НЕЖЭПЭ. И кругом ток-шоу и пресловутый «Дом-2». А там ведь зверинец! Нет никакой жизни, все срежиссировано! Можно один раз посмотреть, как они общаются, и стать идиотом. Ненавижу фразу: «Пипл это хавает». А вы предложите людям самим выбрать! Все это огорчает и бьет по нашей душе, и мы, сами того не замечая, становимся родства не помнящими.