Почти наголо бритый молодой человек атлетического телосложения зверски рычит и делает страшные глаза. Только что он был с ног до головы упакован в рыцарские латы и размахивал мечом, но вот облачился в роскошный золоченый халат и наслаждается ласками трех пергидрольных блондинок в ярко-красном нижнем белье. Правда, еще он успел совершить с особой жестокостью убийство короля Дункана. Но жертва его, кажется, и до того была мертвой, а тело короля Макбет долго пилил кинжалом просто от изуверского азарта. Макбет, которого играет режиссер Владимир Епифанцев,- исчадие ада, вурдалак, бессмысленный садист. Какая уж там шекспировская трагедия! Все трагедии давно кончились, мир превратился в карикатурный ад. Единственное человеческое, что осталось в Макбете Епифанцева,- известная обделенность женской лаской.

Ведьмы в новом московском «Макбете» очень похожи на недорогих крашеных девиц из категории «досуг круглосуточно». Леди Макбет смахивает на хозяйку притона. А сам герой-убийца напоминает сектанта-сатаниста, устроившего дьявольский шабаш в публичном доме. Шекспировский герой подлаживается то под вконец распоясавшегося графа Дракулу, то под раздразненного видом жертвы Кинг-Конга. Живых голосов актеров в этом спектакле нет. Они лишь открывают рты под громкую фонограмму, точно ленивые поп-звезды. И так все два часа, что продолжается «Макбет». На сцену валит дым. Консумационные ведьмочки черпают кровь из квадратной ямы посреди сцены — видимо, это и есть та самая “bloody pit of horror”, кровавая бездна ужасов, вынесенная в подзаголовок спектакля. Антураж мультяшного триллера дополняют горловое пение по-шамански и ритуальные тибетские маски.

Если бы он длился минут сорок, можно было бы сказать, что это самый смешной спектакль сезона. В нынешнем двухчасовом формате — скучнейшее зрелище. Когда финальная шаманская пляска, а с ней и вся постановка наконец закончилась, в притихшем зрительном зале раздался мужской голос: «Я буду жаловаться!» Кто-то его внятно спросил: «Кому? Мейерхольду?» В качестве высшей инстанции сгодился бы и Антонен Арто, ведь спектакль Епифанцева сделан в рамках художественно-исследовательской программы «Антонен Арто. Новый век». Впрочем, на театральный скандал «Макбет» Епифанцева не тянет. Просто Центр имени Мейерхольда режиссер принял за дорогую игрушку, внезапно доставшуюся ему. Ученик почтенного мастера Петра Фоменко, один из признанных московских enfant terrible, еще в ГИТИСе пугавший своими экзерсисами преподавателей психологического реализма, бесновавшийся в клубах и заброшенных фабриках, впервые получил возможность показаться во всей красе на престижной центральной сцене.

Такого переезда эстетика Епифанцева не выдержала. Получилось что-то вроде анекдота на тему «один дома». Взрослые вернулись и оказалось, что предоставленный сам себе парень увлекся черт знает чем. Переоборудовал дом под подвал мифического замка, зазвал сомнительных подружек и показал, какой он крутой. А серьезные люди смотрят на это и не знают, что делать: то ли строго отшлепать и отослать в деревню на молоко, то ли посмеяться и сделать вид, что ничего не произошло. То ли дать почитать «Кентервильское привидение» для развития чувства юмора. Ясно одно: маленькая революция, приведшая в этом сезоне молодых режиссеров на большую сцену, отныне не может считаться бархатной. Без крови все-таки не обошлось.