Ибсен оказался автором, невероятно востребованным новой эпохой, захотевшей заново перечитать его пьесы о свободе и женской эмансипации. Недавно «Гедду Габлер» поставила Нина Чусова в «Сатириконе». Только что отгремели гастроли берлинской «Шаубюне» с «Норой» в постановке Томаса Остермайера.

Лауреат премии Станиславского, ровесник своего берлинского коллеги молодой Миндаугас Карбаускис поставил свою «Гедду» еще в институте, на курсе Петра Фоменко, и перенес ее сейчас на сцену фоменковской «Мастерской». Так на московской сцене почти одновременно появились сразу несколько женщин-убийц. Если к Норе (в спектакле Остермайера Нора не только уходит из дома, но и убивает своего мужа) и Гедде Габлер добавить безумную, эгоцентричную самоубийцу Катерину из «Грозы», Женщину из остермайеровского «Концерта по заявке», то перед нами откроется ужасающая картина итогов эмансипации. Театр буквально одержим рассказами о женской агрессивности. Возможно, и вправду — в женщине как в зеркале век отразился самым роковым и яростным образом.

Литовцу Миндаугасу Карбаускису норвежские интерьеры и ландшафты оказались близки не только в силу географических обстоятельств. Он обращается с сюжетом Ибсена о сильной женщине, решившей влиять на судьбу и саму жизнь людей, свободно и вольно, без всякого ученического пиетета. Так было в его студенческой работе, показанной в стенах РАТИ. С тех пор Карбаускис успел стать известным режиссером, за плечами которого — успехи, премии и устойчивое реноме едва ли не единственного традиционалиста в своем поколении. 

«Гедду Габлер» отныне будут играть в «Мастерской Фоменко» почти тем же составом, что и в институте. Правда, она не столько повзрослела, сколько состарилась, стала длиннее, скучнее и саркастичнее. У режиссера, чей студенческий опус удивлял неюношеской трезвостью, вовсе не осталось никаких сантиментов или желания усложнять ибсеновский сюжет. Его спектакль начинается сразу с выстрела: красавица Гедда в изысканном платье модерн, сидя внутри замкнутого диванного круга, заводит граммофон, приставляет изящный пистолет к виску — и в темноте раздается выстрел.

Все остальное — только смешно. Толстый недотепа Тисман (Алексей Колубков), ее муж, мучительно неуверенный, бесталанный и добродушный, объект ее презрения. Циничный и самоуверенный адвокат Бракк (Никита Зверев) — объект ее сексуальной раскрепощенности. И, наконец, гениальный Левборг (Максим Литовченко), которого она вскоре уничтожит своим ницшеанским свободолюбием. Купируя пьесу в тех самых местах, в которых возникают полутона и недомолвки, Карбаускис превращает всех мужчин из ее окружения в ничтожнейших существ, среди которых Гедде вовсе делать нечего.

До появления Левборга надеешься на то, что хотя бы ему режиссер великодушно подарит искру таланта и красоты. Но в дом входит корректный, прилизанный клерк в очках и в таких же полосатых брюках, как на двух остальных. Гедда, с нетерпением ожидавшая гения, оказывается в компании трех потешных водевильных простаков. Несмотря на свою элегантность и ницшеанское бесстрашие, она столь же ничтожна, как и ее мужчины. Для режиссера в ней нет никакого обаяния, никакого демонического шарма.

Вот и получается, что поставил Карбаускис комедию, местами даже фарс, но только такой длинный и основательный, такой прямолинейный, такой по-взрослому трезвый, что порой мучительно хочется последовать примеру Гедды, да и застрелиться от тоски.