Кумир московских клубов, мастер ужаса и эпатажа Владимир Епифанцев наконец-то удостоился чести показать свою продукцию не где-то на разрушенной фабрике или среди разнузданной клубной молодежи, а по-взрослому, на солидной театральной площадке в центре Москвы. В рамках программы «Антонен Арто. Новый век», которой открылся Центр Мейерхольда, его руководитель Валерий Фокин еще осенью представил спектакли четырех молодых режиссеров. Сами эти постановки были известны и раньше — Фокин их просто собрал. А сейчас, обнаружив завидное чутье, дал возможность в рамках той же программы каждому режиссеру сделать на сцене Центра новый спектакль. Один из них — ученик Петра Фоменко, а до того выпускник актерского отделения Щукинского училища, тридцатилетний Владимир Епифанцев. Его спектакль первый в проекте и, можно не сомневаться, — самый эффектный и яркий. 

Наконец-то Епифанцев поставил настоящий спектакль — в больших декорациях, со множеством костюмов, профессиональной музыкой, светом и эффектами, в полном объеме демонстрируя, что он имел в виду в своих многочисленных сатанинских хеллоуинах и вурдалачьих «Ромео и Джульеттах». Он сам был художником своей постановки и придумал стены готического замка с огромной пугающей статуей в темном нефе, горы камней и ведьминскую яму, из которой вырываются клубы красного дыма. А на площадке над стеной, словно диджея, поставил ярко подсвеченную девицу с пультом. В Центре Мейерхольда говорят, что спектакль получился не очень дорогим. Но выглядит он богато. Все фирменные епифановские «примочки» остались прежними — мрачный колорит, много красивых полуголых девушек с эротическими движениями, в центре он сам, демонстрирующий свою мужскую стать, и вместо живых голосов артистов — препарированная фонограмма. Епифанцев дал своему «Макбету» подзаголовок Bloody Pit of Horror (что-то вроде «кровавая преисподняя ужаса») — это название вполне определяет уровень его притязаний. Режиссер отлично знает моду на этно и восток в частности: весь спектакль идет в сопровождении восточной музыки. Музыканты и певцы сидят на втором этаже, по сцене ходят странные фигуры в огромных масках, а на финал припасен длинный танец, похожий на ритуальные пляски тибетских лам.

Ведьмочки, верещащие детскими голосами, носят блондинистые длиннокудрые парики, красные корсеты с обнаженной грудью, красные чулочки и сапожки на каблуках. Роковая шатенка — пышногрудая леди Макбет — тоже чуть что обнажается и принимает зазывные позы. Мрачно рычащего Макбета-Епифанцева ведьмы постоянно раздевают и одевают, меняя массивные латы с забралом в виде черепа на золотой восточный халат, сверкающие браслеты, ожерелья и прочую красоту. Интересно, что шекспировского текста осталось не так уж мало, при желании даже можно проследить сюжет. Режиссер использует средневековую историю о череде убийств для изготовления театрального хоррора в трэш-манере, одновременно пафосного и стебного. У мертвеца вырывают сердце, цедят в огромную бутыль кровь, обмазываются ею и пьют. Епифанцев пользуется всякой возможностью, чтобы зареветь зверем и завыть волком, прямо как в фильмах про оборотней. Странно, что он никак не освоит трюк с вырастанием клыков, — впрочем, его себе живо представляешь и так.
Фирменный стиль Епифанцева остался прежними — мрачный колорит, красивые полуголые девушки, а в центре — он сам.

Как ни относись к этому вызывающему зрелищу — то захватывающему, то затянутому, в нем столько витальной силы Епифанцева, что не поддаться ему, кажется, невозможно. Правда, с первого «экспериментального» показа случайные «нормальные» зрители и трепетные критики бежали с криками: «Ужас! Ужас!», но ведь это и значит, что они поддались.

Перед началом проекта Фокин, перестраховываясь, объявлял, что «возможность проявить себя» у молодых режиссеров связана с риском, но они «имеют право на ошибку». Собственно, рисковал и опасался ошибки он сам, а не Епифанцев, который, как и прежде, оказался равен самому себе. Фокин рискнул и выиграл, хотя, возможно, получил не совсем то, на что была ориентирована программа, посвященная Арто. Вышло шоу, которое только с испугу можно назвать экспериментальным театром. На самом деле это весьма качественное коммерческое зрелище, целевая аудитория которого давно сложилась и, наверное, не откажется заплатить по 200 рублей за билет. Просто она пока еще не знает, что за тем, что ей нужно, следует бежать именно в ЦиМ.